Накануне боя за деревню Чернушки Саша написал в Уфу знакомой девушке Лиде
«Дорогая Лида!
Только что кончилось комсомольское собрание. Почистил автомат, покушал. Комбат говорит: "Отдыхайте лучше, завтра бой".
Я не могу уснуть. В окопном блиндаже нас шесть человек, седьмой на посту. Пятеро уже спят, а я сижу возле печурки при свете гасилки и пишу это письмо. Завтра, как встанем, передам его связному.
Интересно знать, что-то ты поделываешь сейчас? У нас на фронте как стемнеет немного, так и ночь. А у вас в тылу - электрический свет. Поди, ложитесь спать часов в двенадцать.
Я часто вспоминаю тебя, Лида, много думаю о тебе. Вот и сейчас хочется поговорить с тобой обо всем, что чувствую, что переживаю...
Лида, я видел, как умирали мои товарищи. А сегодня комбат рассказал случай, как погиб один генерал, погиб, стоя лицом на запад.
Я люблю жизнь, хочу жить, но фронт такая штука, что вот живешь, живешь - и вдруг пули или осколок ставят точку в конце твоей жизни. Но если мне суждено погибнуть, я хотел бы умереть так, как этот наш генерал: в бою и лицом на запад. Александр».
Из Уфы Саша писал на имя Сталина
"Я трижды просился на фронт, и трижды мне было отказано в этом.
А мне 17 лет.
Я уже взрослый.
Я больше принесу пользы на фронте, чем здесь.
Убедительно прошу Вас поддержать мою просьбу — направить на фронт добровольцем, желательно на Западный фронт, чтобы принять участие в обороне Москвы".
Тётя Таня
Самым близким человеком в детской колонии для Матросова была воспитательница Карнаухова Татьяна Павловна.
Об этом свидетельствуют письма, которые Александр Матросов писал ей сначала из пехотного училища, в которое он был отправлен по достижении 18-летнего возраста, а потом и с фронта.
Пионерский отряд воспитанников Ивановского детского дома (в центре А.Матросов). Источник фотографии.